Алексей Федоренко
Об авторе
О книге
Как купить
Отзывы
Книга Самодур
Обратная связь
Фрагменты
Цитаты
Новости
Москва — самая теплая мировая столица, наиболее отапливаемый город в мире, если иметь в виду масштаб системы центрального теплоснабжения. Объяснить подобный рекорд просто: Москва — крупнейший северный мегаполис нашей планеты.
Более двадцати лет я занимаюсь московскими тепловыми сетями. Я измерил температуру в каждой московской трубе и не раз обжигал руки. Я хорошо знаю, что происходило и происходит в нашей отрасли. Вероятно, ситуацию в теплоснабжении можно распространить и на весь уклад современной деловой и производственной жизни города, а затем сделать некоторые выводы и задать себе вопрос: почему же стало холодно в нашей так хорошо обогретой стране? Куда и почему уходит тепло из наших отношений, наших семей, наших душ? Кажется, я готов предложить объяснение.
Купить книгу
Алексей Федоренко
Москва — самая теплая мировая столица, наиболее отапливаемый город в мире, если иметь в виду масштаб системы центрального теплоснабжения. Объяснить подобный рекорд просто: Москва — крупнейший северный мегаполис нашей планеты.
Более двадцати лет я занимаюсь московскими тепловыми сетями. Я измерил температуру в каждой московской трубе и не раз обжигал руки. Я хорошо знаю, что происходило и происходит в нашей отрасли. Вероятно, ситуацию в теплоснабжении можно распространить и на весь уклад современной деловой и производственной жизни города, а затем сделать некоторые выводы и задать себе вопрос: почему же стало холодно в нашей так хорошо обогретой стране? Куда и почему уходит тепло из наших отношений, наших семей, наших душ? Кажется, я готов предложить объяснение.
Купить книгу
Об авторе
Автор – инженер, предприниматель и девелопер, руководитель архитектурно-проектной мастерской.
На страницах книги и в эпилоге немалое место уделено размышлениям героя об особенностях развития отечественного капитализма, о пресловутом «советском мифе» и секретах предпринимательского успеха.
«Тепло» – вторая книга Алексея Федоренко. Первая книга, которая называлась «Самодур», вышла в 2021 году, была записана в аудиоформате и получила более 500 отзывов читателей.

Книга «Тепло»

Сюжет книги – это история московского предпринимателя на фоне жизни страны от начала двухтысячных и до наших дней. Название романа «Тепло» многозначно. Это тепло в радиаторах и трубопроводах, но в то же время и сердечное тепло, которого нам так не хватает сегодня, тепло человеческих отношений, тепло ушедшей большой эпохи, которое мы постепенно теряем. «Тепло» – это попытка анализа отечественного капитализма с опорой на факты, хорошо известные профессионалу, прошедшему за два десятилетия путь от бывшего подводника до владельца архитектурно-проектной компании, реализовавший в проектах и металле более 500 тепловых энергетических установок и 250 000 кв. м зданий.
Отзывы
Оставить отзыв
Фрагменты
«Карелия» — атомный подводный крейсер стратегического назначения, служить на таком почетно. Но главное — это была единственная в списке распределения «ходовая» подлодка. На флоте есть корабли «ходовые», они выходят в море. А есть корабли, которые не выходят в плавание, и никогда уже не выйдут. Либо они нуждаются в ремонте, а ремонтировать их уже нет смысла, либо списаны, но их утилизация стоит дорого. Но даже такой корабль – мощная боевая единица, так как он вооружен! На таком корабле, «корабле отстоя», тоже идет служба, экипаж отстаивает положенные вахты, офицерский состав регулярно получает все виды довольствия и очередные повышения в звании, иногда проведя всю службу в ее «сухопутном» варианте… Некоторых такой расклад устраивает, но только не меня! Наверное, странным может показаться стремление к службе на подводном корабле. Но я еще в училище кое-что слышал о разнице между подводной и надводной жизнью. На подлодке обстановка менее официальная, скажем даже, более теплая. Дурдома меньше, как говорят в армии. Это не случайно. Ограниченное пространство само по себе сплачивает — в тесноте, да не в обиде. Но есть и другой фактор, определяющий особый тип взаимоотношений подводников: необходимость тесного взаимодействия членов экипажа. В критической ситуации от каждого будет зависеть жизнь лодки, а значит и жизни всех, кто рядом. Естественным образом подводники притираются друг к другу, учатся взаимодействию и взаимопониманию.

В военном городке Гаджиево под Мурманском меня ждала атомная подводная лодка «Карелия», подводный крейсер К-18 проекта 667БДРМ «Дельфин» (Delta-IV в терминологии НАТО). Отправляясь в Гаджиево, я, конечно, волновался: что меня там ждет, как оно все будет? На перроне встретил еще шестерых молодых лейтенантов — выпускников разных училищ, направляющихся из Москвы в Мурманск к месту службы. Только один из нас происходил из семьи потомственных военных моряков, он еще что-то мог предполагать по поводу будущей службы, но отмалчивался. Для остальных это был прыжок в неизведанное.
Нужно сказать, что это неизведанное на первый взгляд показалось нам довольно унылым. Впечатление было такое, будто городок покинут людьми. В середине лета Гаджиево встретило нас температурой 15 градусов и серым небом. Мы приехали на следующий день после Дня Военно-морского флота, и накануне жители, конечно, праздновали на всю катушку и теперь, скорее всего, еще спали. Серые пятиэтажки, окруженные бурыми сопками, пустынные улицы. В этом неприветливом пейзаже было еще что-то необычное, но я не сразу понял что. Абсолютная, могильная тишина. Контраст для москвича разительный, даже удручающий. Первое свое впечатление от города подводников я запомнил очень хорошо: пасмурное, холодное и жутковатое место на краю земли.

***

Первый раз спускаясь в лодку, я расшиб лоб до крови — не заметил в полутьме выступающую запорную арматуру. Это была только первая кровь. Я довольно крупный, и к тесному пространству внутри лодки мне пришлось долго привыкать. Выступающие части оборудования — общая беда новичков, все поначалу о них бьются. Шапки даже зимние надевают на первых порах, чтобы совсем уж без головы не остаться. Так, в пятом отсеке на проходной палубе у переборки в корму размещался плафон светильника аварийного освещения на высоте 178 сантиметров. Все, кто выше этой отметки с ним встречались многократно — головой на полном ходу! Плафон был очень надежным советским устройством, сломать его ни я, ни мои друзья так и не смогли… Через боль вырабатывались условные рефлексы — где пригнуться, а где ногу поднять повыше.

Во время первого выхода в море всех новичков посвящают в подводники. Это один из флотских ритуалов, который в Уставе, конечно, не упомянут, но церемония существует давно и имеет свои неписаные правила, которые строго соблюдаются. Один из этапов посвящения — питье забортной воды. Забортная вода используется на лодке для охлаждения агрегатов и для приготовления пресной воды. На глубине она чистая и прозрачная, но почти ледяная и, разумеется, страшно соленая. А плафон внутреннего освещения, который положено осушить неофиту, вмещает этой водички граммов триста! Посвящение в подводники проходят все, вне зависимости от должности и звания. Первый плафон выпиваешь в центральном посту, второй положено выпить «по специальности» — на пульте ГЭУ , если служишь в дивизионе движения, третий — уже непосредственно в своем отсеке. Новобранцам срочной службы старослужащие еще наливают на боевом посту — и снова пей!

Известно, что в апреле 2000-го лодку «Карелия» посетил Владимир Путин, будущий президент, и его тоже посвящали в подводники. Пил ли он из плафона водичку забортную или обычную минералку — об этом история умалчивает…

Представители «Мосэнерго» сидели на выложенных в круг старых покрышках. В центре, тоже на покрышке, лежал лист оргалита со следами содранных бумажных объявлений и пенопластовыми буквами «…ормация». На оргалите стояла электроплитка на две конфорки, в кастрюле булькали сардельки. Специалисты готовились пообедать без отрыва от производства. Один из энергетиков быстрым отработанным движением убрал за спину початую бутылку водки, затем посмотрел на меня и вернул бутылку на почетное место рядом с «…ормацией».
— Приятного аппетита! — сказал я. — Меня направили сюда, сказали, что здесь подразделение «Мосэнерго». Так здесь «Мосэнерго»?
Самый старший из рабочих, к которому я обращался, не торопился отвечать.
— «Мосэнерго»? — спросил он наконец. — Оно здесь, только называется «Мосгортепло». Но не только здесь. Оно у нас вообще везде, — он неопределенно обвел рукой вокруг себя. — А к нам зачем пришел? Чего от нас надо?
— Работу ищу. Служил на атомной подводной лодке, уволился по здоровью.
— Известное дело, — покачал головой аксакал. — Атом — он здоровья не прибавит.
Его коллеги тоже значительно и сочувственно покивали, но без удивления. По их реакции можно было подумать, что они несколько раз на дню проводили собеседование с комиссованными подводниками, и это занятие их даже несколько утомило. А тут и сардельки поспели, и водка выдыхается, поэтому один из мастеров наше собеседование решил закруглить.
— Ну вот что, моряк. Не туда приплыл, братишка. Мы тут на работу не нанимаем. Мы пролетариат. Вот на Перерве есть управление, так тебе туда лучше. Может быть, там подскажут.
Я взял курс на управление. Филиал «Мосгортепло» размещался в административном здании, которое гораздо больше походило на офис, чем предыдущее. Это вселяло надежду. На проходной я объяснил, что пришел устраиваться на работу, и меня пропустили. Важна формулировка — «пришел устраиваться» звучит гораздо внушительнее, чем «ищу работу», например.
В отделе кадров на третьем этаже я нашел только одного сотрудника. Полненькая девушка не определяемого на глаз возраста вежливо объяснила мне, что в настоящее время, к сожалению, все инженерные должности заняты. Смотрела она при этом вроде бы и в мою сторону, но как-то сквозь меня. Вы, сказала она, с вашей специальностью вряд ли готовы крутить на линии задвижки, правда же? Попробуйте поискать в другом месте, только советую сначала звонить, чтобы напрасно не тратить время на поездки.
Почему-то мне показалось, что, упомянув про время, она имела в виду время свое, а не мое. Выдав мне совет, который она явно считала бонусом, подсластившим фактический отказ, девушка снова занялась важным делом, от которого я ее отвлек, — она взяла пластмассовую лейку и продолжила поливать цветы на подоконнике. При этом ко мне она повернулась левым бортом, почти кормой. Нормальный гражданский человек тут же бы понял, что разговор окончен, извинился и убрался с глаз долой. Но я-то нормальным еще стать не успел! Мне казалось, что девушка что-то недопонимает. Я был уверен, что со своей специальностью, со своим опытом буду всем нужен, что я просто подарок для любого кадровика. Я же действующий дипломированный специалист, работал с механизмами такой сложной системы как атомная подводная лодка, чудо техники, торжество инженерной мысли! У меня опыт, наработанный в сложнейших условиях северных морей, разве такое может быть кому-то неинтересно? Я уникальный! Только с паропровода слез! У вас тут что, каждый день приходят вот такие подводники Северного флота искать работу простого инженера? Вслух я произнес только последнюю фразу, но все остальное, наверное, она прочитала у меня на лице.
— Попробуйте зайти к главному инженеру, вдруг что получится…
…Был ли наш начальник просто жадным человеком? Нет, конечно. Он не был жадным в простом, человеческом смысле. Теплов как бизнесмен вырос в девяностые, а в то время выживали люди, которые не только прочитали книгу «Основы маркетинга» и другие пособия по бизнесу для начинающего предпринимателя, но и сумели творчески применить полученные знания. В полном соответствии с заветами Ленина о том, что марксизм не догма, а руководство к действию, они восприняли учебники как идеализацию, которая иногда работает на территории постсоветского пространства, иногда дает сбои, а иногда и вовсе не годится как мануал. Нечто вроде конституции: общие слова все правильные, они на страже общественной пользы, а вот законы и подзаконные акты написаны уже так, как выгодно пишущему.
Если можно сегодня заработать пятьсот рублей и, вложив их, завтра получить пять миллионов — нет, спасибо, просто дайте пятьсот сегодня, без всяких там условий. Завтра оно еще кто знает, как все будет. Инвестировать в сотрудника, учить его, вкладываться в него? Нет, пока он работает за эти деньги, то пусть работает, а там поглядим! В этой бизнес-стратегии отечественного разлива нет ничего от капитализма, зато явно просматриваются лагерные установки, по которым долгое время жила страна: «Не верь, не бойся, не проси» и «Умри ты сегодня, а я завтра». У нашего бизнеса нет опыта долгих проектов, ему просто неоткуда было взяться, слишком коротка история рыночных отношений. Зато другую историю мы хорошо помним, уроки извлекли. Какой был смысл крестьянину выращивать корову во время Гражданской войны? Все равно придут белые и отнимут, победят красные — отнимут красные. Зеленые нагрянут — опять корове не жить, будет она реквизирована и съедена бойцами, бьющимися за будущее народное счастье.
У нас никто всерьез не планирует десятилетиями создавать компанию, которую унаследуют дети и внуки. Может быть, кто-то из отечественных строителей капитализма и мечтал об этом в начале своего предпринимательского пути, но только до первого банкротства, кидалова от «партнеров» или наезда тех, у кого считается нормой и даже доблестью «кошмарить бизнес». Романтики, строившие бизнес по западным правилам либо согласно собственным представлениям о хорошем и лучшем, честные и законопослушные, быстро разорились или поумнели с оглядкой на действительность. Новоявленные строители капитализма со временем убедились, что западные схемы плохо работают на нашей почве.
Я понял, что меня кидают вовсе не потому, что я плохой. Просто так выгоднее. Теплов неуклонно следовал еще одному из золотых правил российского бизнеса, не описанному в учебниках: если сегодня можно не платить, то нужно не платить.
***
Я ехал в офис, чтобы встретиться с новым клиентом. Пока я сидел на совещании в Первом Моспроекте, мне названивала секретарь Теплова, но отвечать на звонки я не мог. Как только я включил телефон, выруливая со стоянки, она позвонила еще раз и сообщила, что в офисе меня ждет заказчик.
— Он уже минут сорок сидит, — сказала она, — четыре чашки кофе выпил. С сахаром. Я всегда даю сахар с запасом, но этот человек все четыре кусочка кладет в кофе! Ужас какой-то!
— Мне про эту встречу ничего не говорили, кстати. Откуда он взялся вообще? Я буду только минут через двадцать, ничего?
— Ничего, он подождет, — сказала секретарь и дала отбой.
Думаю, пройдут десятилетия, прежде чем наши секретари и менеджеры научатся отвечать на все заданные вопросы, а не только на последний, услышанный. Но восстановить ход событий было не сложно. Теплов пригласил заказчика в офис, то есть не считал его важнее себя. Но по каким-то причинам сам на встречу не пришел.
Меня удивило, что посетителя отдали именно мне. Все-таки раньше Теплов сам предпочитал проводить первые встречи, договариваться, уговаривать или торговаться. Иногда этим занимался наш штатный переговорщик, менеджер по продажам, иногда — Завьялов. Теперь это поручено было мне, и я воспринял это как знак, намек и проверку — для меня намечены новые высоты.

…На моей веранде-кухне был накрыт стол. Видимо, Георгий пришел ко мне, не застал, сгрузил припасы и занялся сервировкой. Потом ждать ему надоело, и он отправился на поиски. На столе я сразу увидел бутылку водки, уже початую, крупные помидоры, две сиреневых луковицы и солонку. Завершала натюрморт выложенная на фанерную разделочную доску знаменитая малосольная керченская сельдь. Серый южный хлеб — «кирпичик» — нарезан был толстыми ноздреватыми кусками. Стояли две чайные чашки в цветочек. Стаканов у меня на кухне не водилось.
Георгий взял водку, уже с бутылкой присел за стол и сделал приглашающий жест рукой. Я сел.
— Давай выпьем, что ли, Алексей Анатольевич! — Георгий занес горлышко бутылки над моей чашкой.
— Нет, спасибо. Завтра вставать рано. А что празднуем?
Георгий молча налил себе в чашку. Раньше я за ним склонности к выпивке не замечал, по утрам перегаром от него не пахло. Он выпил, занюхал хлебом. Пожевал кусок селедки.
— Ешь селедку-то. Знаменитая она. Писатели разные про нее писали. А праздник у нас будет. Будет на нашей улице праздник, обещаю. Я, Алексей Анатольевич, пришел к тебе как к другу. Я вижу, как ты себя не жалеешь, понимаю, чего хочешь. Тебе Сергей Петрович город обещал. Не будет тут города.
— Ты что, Георгий, пьян уже, что ли?
— Нет пока. Но напьюсь сегодня обязательно. Слушай меня, раз пить не желаешь. Сергей Петрович решение принял. Теперь вся земля тут свободна, ты сельхозназначение отменил, все оформил как положено. Теперь мы эту землю на участки нарежем и продавать будем.
— Какие участки! Кому? Ты что несешь! — я даже привстал. Честно сказать, мне хотелось закатать в лоб Георгию, да так, чтобы панамка слетела. И он это, конечно, почувствовал.
— Не дергайся, Алексей Анатольевич! Сиди ровно! Это что за разговор такой! Ты, конечно, мужчина крупный, но и я, если что, за себя постою. Две Чечни прошел в ОМОНе. Ты послушай. Участки уйдут влет, сам видишь, какие тут у нас красоты природы. Будут дачи для трудящихся.
— Чушь какая-то, — пробормотал я. — Это прямо Чехов, «Вишневый сад».
— Будет тебе и вишневый, и какой хочешь. Садоводческое некоммерческое товарищество будет, так я думаю, СНТ. Наш народ на землю только запусти. И садов насажают, и домов настроят. Тут земля сам знаешь какая — воткни лопату, она и зацветет.
— Подожди, а почему ты мне это говоришь? Почему не он сам?
— Потому и говорю, что жалко тебя. По секрету говорю, Сергей Петрович мне на это команды не давал. Слушай, не перебивай. Мне Сергей Петрович в самом начале сказал: Георгий, вот тебе человек, ты то есть. Он с бумагами разберется, оформит все как надо. Помогай ему, так как это и твой интерес. Когда он свою работу выполнит, я его к другому делу пристрою. А ты, Георгий, будешь тут управляющим. Вместо меня будешь тут рулить. А пока с Алексеем поезди, поучись, вникай в курс дела.
— Вник?
— Нет. Не смогу я. Не по уму, — признался Георгий. — Я давно с тобой, вижу, какие ты двигаешь дела. Понимаю, что не конкурент я тебе. Но молчал пока. А вот участки показывать и среди дачников устав соблюсти — на это меня хватит. Давай честную сделку. Тебя участки эти не интересуют, я же вижу. У тебя другие были планы, амбициозные, как наш президент в телевизоре выражается. Поговори с Никулиным, возьми что тебе положено, а участки мне оставь. С товарищами садоводами я разберусь, справлюсь с задачей. И не спорь. Сергея Петровича не развернешь, как он решил — так и сделает.
Это мне было прекрасно известно и без Георгия.
Григорий снова налил и выпил, уже не закусывая.
— Короче, я тебе выдал служебную информацию. Имей в виду. Город строить с отелями — не мой уровень. А дачников строить — не твой. Услуга за услугу, Алексей Анатольевич. Уходи с проекта, оставь мне мое. У меня другого нет и уже не будет.
Я молчал, переваривая.
— Ну, вижу, ты понял. Будешь селедку-то? Я в город за ней гонял. — Георгий встал.
— Оставь, попробую. Спасибо.
Георгий подхватил рюкзак и протянул мне руку, которую я автоматически пожал. Он двинулся к выходу с веранды, потом вернулся, взял со стола водку — «ни к чему тебе!» — и ушел, растворился в ночи.
А я остался думать…
…В 1997 году появилась возможность государственной регистрации права на недвижимое имущество, в том числе на землю, и открылась огромная перспектива — строительства как созидательного процесса. Хочешь — построй дом для своей семьи, а хочешь — и магазин. Оказалось, что большая часть населения страны хотела улучшить условия своей жизни, обеспечить достойный быт, собственное развитие, образование детей. Такой возможности в СССР не было. Строили с размахом, ларьки постепенно стали частью истории, а фотографии с ними уже воспринимались как изображение первобытного российского капитализма… Отечественный бизнес подрастал на отведенных ему делянках, конкурировал, зачастую грязно, между собой, но при этом неизбежно повышал качество услуг и товаров. Предприниматели богатели, набирались опыта, они приобретали зарубежные средства производства, технологии, машины. Было много возможностей на том уровне, который государству был неинтересен и потому регулировался в общих чертах, без фанатизма, как говорится. Самые большие деньги могли крутиться только в государственных проектах и отраслях.
Рост строительства развивал и тянул за собой вверх все смежные отрасли, постепенно у мелких и средних коммерсантов появились значительные средства. И тут самые инициативные и находчивые не остались без присмотра — за них взялись налоговые инспекции, для них придуманы и приняты были новые законы. Предприниматели увидели во всем этом ужесточение монетарной политики и ущемление своих интересов. Но это взгляд очень односторонний. У государства были и есть другие цели, существенно более масштабные, чем просто ущемление чьи-то там интересов. Государство в первую очередь думало о себе и принимало решения в свою пользу, защищало интересы собственные. Такая защита интересов влечет нарушение прав других участников рынка, но это для государства было уже второстепенно. Выстраивалась мало-помалу новая система управления активами, отечественный капитализм обретал свои индивидуальные, только ему присущие черты…
***
Предпринимательство наше возникло на сломе эпох, как сила, способная заполнить нишу, до которой государство не дотянулось при глобальной приватизации. Последующие 30 лет, вплоть до нашего времени, шел процесс ужесточения контроля над мелким и средним предпринимательством, и этот контроль постепенно превращался в операцию по уничтожению.
Классическое частное предпринимательство, бывшее некогда инструментом экономики, сегодня превращается в ее рудимент. Его скоро не останется — съедят. Государство поглощает предпринимательство как Хронос, пожирающий своих детей. Оно подмечает лучшие бизнесы — работающие идеи, удачные структуры, потребительские ниши, подходы к решению проблем, — а потом съедает их, делая съеденное и своей функцией, и своим ноу-хау. Государство замечает людей, которые могут предложить что-то свежее, вкусное, — и тоже поглощает. Напрашивается еще одно сравнение: самурай съедает печень убитого врага, чтобы приобрести таким способом его силу и храбрость. Государство, поедая предпринимателей, получает таланты и энергию съеденных. И часто поглощение происходит именно в тот момент, когда вставший на ноги бизнес пытается быть государству полезным, делает что-то «для державы», полагая, что получит за это достойное вознаграждение.
В начале предпринимательской деятельности мы и многие вокруг нас были сильны энтузиазмом, энергией и доверием, которое было еще широко распространено и ценилось. Мы предполагали, что творчество в бизнесе может быть выгодной опцией. Постепенно все менялось, и бизнес-среда начала протухать. В ход пошли гнилые морковки. Пища стала уже не та, эрзац настоящей еды, но пересмотреть привычный рацион государство было не в состоянии. Результаты такого питания достигли самых основ предпринимательской деятельности, началось заражение мозгов. В моду вошли банкротство и уничтожение организаций друг другом, а государство расширяло арсенал инструментов для этого. Госкапитализму удобно, что люди и бизнесы едят друг друга, так как государство заняло позицию на самом верху этой пищевой цепочки и свое место уже не уступит. Вот только здоровая пища может скоро полностью закончиться.
Цитаты
Что нового
    Стоимость книги при заказе онлайн 850₽
    Как купить
    Купить книгу
    Также вы можете заказать книгу в сервисе OZON Стоимость книги составляет 800₽
    Цена в Доме книги «Молодая Гвардия» 757₽ (при заказе на сайте)
    Доставку осуществляет
    Доставка бесплатно!
    Книга «Самодур»
    Книга Алексея Федоренко «Самодур» — это реальная история, произошедшая в 2008 — 2018 годах. На земельном участке автора строительная корпорация запланировала постройку многоэтажного дома, при этом довольно бесцеремонно собираясь выселить собственника земли и лишить его прав собственности. В книге автор делится приобретенным опытом, рассказывая о том, как он, оставаясь в рамках закона, оказал действенное сопротивление застройщику. Чтобы защитить границы своей земли, автор бросил вызов противнику, превентивно занимая его территорию. Лучшая защита — это нападение, решил он и купил соседний участок, который уже был огорожен под строительство. Эта вынужденная мера привела к эскалации конфликта, стала началом судебного и медийного противоборства с большим строительным бизнесом и властями города и района.

    Автору удалось невозможное — в суде он трижды отстоял свое право на землю! В ходе организованной властями травли в прессе автор получил прозвище, вынесенное сначала его оппонентами в заголовок газетной статьи, а затем и самим автором в название книги. «Самодур» — символ отчаянной неравной борьбы и торжества справедливости!
    Рейтинг на ОЗОН 4.9
    Более 500 отзывов читателей, продажи более чем в 90 городах страны
    Перейти на сайт книги
    Выможете написать автору:
    • в социальной сети Х (Бывший Twitter) @latifunder
    Об авторе
    О книге
    Отзывы
    Как купить
    Книга Самодур
    Обратная связь
    ООО "АПМ Аврора-Проект", ОГРН1157746009310, ИНН7726138474, Юридический адрес: 115162, г. Москва, Люсиновская ул., д. 70 стр. 1, этаж 4 ком. 33
    Фрагменты
    Цитаты
    Новости
    Политика конфиденциальности
    Условия возврата товара